Скоро в кино

В 1844 году 23-летний Генри Леман, сын еврейского торговца скотом из Баварии, высадился на берега Соединенных Штатов с одним чемоданом в руках. Он поселился в маленьком городке в штате Алабама и открыл магазинчик галантереи «Г. Леман». Через несколько лет к нему присоединились братья – Эммануэль и Мейер, и фирма стала называться Lehman Brothers… В историю мировой экономики это название навсегда вошло после 2008 года, когда банкротство компании, которая стоила к тому времени сотни миллиардов долларов, привело к грандиозному кризису, затронувшему всех и всё.

«Ромео и Джульетта» — вторая по популярности опера Гуно после «Фауста». Разрастающаяся любовь, заполоняющая мир, сосредоточена композитором в четырех дуэтах главных героев — и в постановке Ги Йостена в Мет этот космический масштаб страсти явлен наглядно и неоспоримо. «Ромео и Джульетта» – вторая по популярности опера Гуно после «Фауста». Но шекспировский сюжет о вечной любви, достигающей вселенского размаха, подошел манере французской лирической оперы намного больше, чем эпическая фреска Гёте. Собственно, популярности «Фауста» – в его первой версии, написанной для парижского Театра Лирик, – «Ромео и Джульетта» обязаны своим появлением на свет: примадонна Мари Карвальо, жена директора театра, захотела повторить успех и выступить в новой опере Гуно. Авторский коллектив сохранился неизменным, Жюль Барбье и Мишель Карре написали для Гуно либретто по привычному образцу, сконцентрировавшись на центральных образах и уведя на второй план многолюдную веронскую жизнь. Впрочем, театральная практика потребовала введения нового персонажа: пажа-травести, меццо-сопрано в брючной роли. Шарль Гуно подарил своим героям четыре проникновеннейших любовных дуэта, последний из которых представляет собой, по сути, весь заключительный акт оперы. Любовь и смерть в «Ромео и Джульетте» представлены с чувственностью и с французской изысканностью, не допускающей мрачных бездн и отчаяния.

Рубеж веков, столица империи погружается в пучину разврата, и единственный способ обуздать распутников – ужесточить законы. Но поставленный судить нарушителей Анджело – жестокий лицемер: он вымогает у юной и невинной Изабеллы секс в обмен на жизнь ее брата. У кого искать защиты бедной девушке, ведь она понимает, что Анжело, говоря «Тебе никто не поверит», скорее всего, окажется прав?.. Написанная более 400 лет назад пьеса звучит удивительно актуально в XXI веке в руках художественного руководителя Королевской шекспировской компании Грегори Дорана.

Спектакль Франко Дзеффирелли уже много лет любит и ценит публика не только в Метрополитен, но и во всем мире: поэзия маленьких вещей и больших открытых пространств, засыпанных снегом, блестяще воплощена итальянским режиссером и художником на сцене и не теряет своего очарования на большом экране при трансляции в кинотеатрах. Изюминкой представления стал дебют Кристины Ополайс, одной из ведущих певиц пуччиниевского репертуара, в партии Мими. «Богема» Пуччини – одна из тех опер, которые могут смотреть и слушать все без исключения. Ее сюжет прост и универсален, не обременен интригами и сложными историческими ассоциациями, а мелодии обманчиво безыскусны. «Богема» – одновременно о Париже 1830-х, где разворачивается действие и где так модны были артистические дружеские кружки, и о Милане 1890-х, где прошла юность композитора, а еще – о молодости каждого из тех, кто эту оперу слушает. Нежность и хрупкая недолговечность, уходящее время, невозможность удержать любовь – вот ее главные темы, и недаром кружащиеся в морозном воздухе снежинки и развернутые вполоборота фигуры стали своего рода символическими образами «Богемы», кто бы и где бы ее ни ставил. Спектакль Франко Дзеффирелли на сцене Мет живет почти сорок лет, не теряя красоты, психологической достоверности и силы воздействия на публику. За тридцать шесть сезонов «Богема» в этой постановке выдержала четыреста девяносто одно представление, дала «путевку в жизнь» нескольким поколениям оперных звезд и как минимум одной семейной паре: легенды Мет гласят, что на одном из рождественских спектаклей некий джентльмен до поднятия занавеса вышел на сцену и при полном зале сделал предложение своей девушке. Та ответила согласием, для них, как и для героев «Богемы», рождественский вечер стал праздником любви. Хочется верить, что их жизнь сложилась счастливее, чем у героев Пуччини.

Один из самых знаменитых спектаклей Франко Дзеффирелли вновь на киноэкранах. Великолепное зрелище, воссоздающее дух первой постановки оперы, преподносит мелодраму о любви жестокой принцессы с размахом, достойным Великой Китайской стены. Турандот смело можно назвать самой известной китайской принцессой: Карло Гоцци в театре драматическом, а затем Джакомо Пуччини в театре музыкальном создали ей всемирную славу. Холодная и неприступная любительница интеллектуальных загадок, мужененавистница, в один миг преображенная поцелуем принца Калафа стала героиней последней оперы Пуччини. Оперы, оставшейся незавершенной: смерть оборвала работу композитора над «Турандот» в 1924 году. В «Турандот» Пуччини сумел соединить традицию итальянской мелодрамы и восточный колорит. Но китайская декоративность была лишь инструментом для решения главной драматургической задачи: «Раскалить любовную страсть Турандот, которую она столько времени тушила под пеплом своей великой гордыни». Однако именно это оказалось самым сложным, и финальный дуэт остался ненаписанным. Театральная практика, однако, не позволяет оставить историю незавершенной. Франко Альфано дописал финал, с которым «Турандот» исполняется почти на всех мировых сценах, и Мет – не исключение. Happy end неизбежен, и яркий праздничный мир, созданный Франко Дзеффирелли на сцене, тому подтверждение.

История о безумной взаимной и несчастной любви Манон Леско и кавалера де Гриё рассказана Жюлем Массне подробно и изящно. Спектакль Лорана Пелли балансирует на грани бытового и символического. «Манон» Жюля Массне по жанровому определению – «комическая опера», то есть опера, где сюжет развивается в разговорных сценах и действии, а не только в музыкальных номерах. Для артистов и постановщиков это создает дополнительные сложности, ибо требует чистоты стиля и элегантности в интонациях, декорациях и существовании в образе. В противном случае вместо утонченной французской оперы зрителю достанется безвкусный и несмешной образчик оперетты с трагическим сюжетом. Но режиссер Лоран Пелли сумел избежать этой ловушки, представив на суд публики спектакль строгий и графичный. «Манон – это, в первую очередь, история свободной женщины, – говорит Лоран Пелли. – Женщины одновременно влюбленной и стремящейся блистать, наивной, но в то же время искусно манипулирующей окружающими, но ценящей более всего собственное удовольствие и собственный интерес».

«Мадам Баттерфляй» в постановке Энтони Мингеллы не впервые на киноэкранах, однако яркая графика спектакля не приедается и не устаревает, как и сама история покинутой японки. Алые ткани, черные полосы, контрасты эмоций: Мингелла не гонится за этнографической точностью, но выстраивает пространство неизбежной трагедии. Интерес к Японии захлестнул Европу в конце XIX века: светское общество жаждало экзотики, но не для того, чтобы изучить необычное, а для того, чтобы расцветить привычную жизнь. Кимоно и чайные церемонии, борьба сумо и театр Кабуки оказываются в центре внимания, а любовь европейца и японки становится модным сюжетом романов, оперетт, драм и опер. Но в большинстве случаев японский колорит служил лишь яркой оболочкой совершенно стандартным мелодраматически м ситуациям. Джакомо Пуччини, принимаясь за работу над «Мадам Баттерфляй», несомненно следовал моде. Но он сумел наполнить оперу подлинно японским духом, включив в партитуру оригинальные мелодии, добавив в оркестр японские колокольчики, тамтамы и челесту. Одной из задач композитора стало воссоздание местного колорита, а не использование его в качестве дополнительной краски для европейской мелодрамы. Вероятно поэтому редкая постановка «Мадам Баттерфляй» может обойтись без кимоно, ширм и бумажных перегородок: в центре оперы не просто история любви, а конфликт Востока и Запада, глубинное непонимание, в котором и кроется исток трагедии.

Взгляд на древний Египет из ХХ века, легендарные правители – Эхнатон и Нефертити, – их дети и родители, таинственные жрецы и даже юный Тутанхамон (хотя и не поющий). Минималистичная партитура Филипа Гласса зазвучит ярче с насыщенным действием, в котором принимают участие акробаты и жонглеры.

Зарисовки из жизни рыбацкого поселка, облаченные в форму куплетов, колыбельных, блюзов и танцев, соединяются в захватывающую историю о любви. «Балладная опера» Гершвина не звучала в Мет почти тридцать лет, над премьерой работает режиссер Джеймс Робинсон.

В «Летучем голландце» Рихарда Вагнера есть море и суша, стремление к неизведанному и стремление к прочному и укорененному. Может ли мечта стать реальностью, спасет ли любовь проклятую душу? В операх Вагнера романтическое визионерство часто оказывается главной темой, и режиссеру Франсуа Жирару предстоит иметь с ним дело второй раз на сцене Мет, после впечатляющей работы над «Парсифалем».